Пояснение: А. — Антон, Л. — Лена, М. — Миша, С. — Серёжа.
(29-го ноября 2003 года. Размеренный звук непонятно чего)
А. Любой молодой группе должно задать первый вопрос. Моим первым вопросом будет: а как вы чувствуете себя?
С. Ну я, конечно, не могу отвечать за всех, но лично я… Я болею и очень волнуюсь. (Кашель)
А. Будьте здоровы.
С. Спасибо.
А. А остальные?
Л. Я себя чувствую… как будто под катком!
А. А почему?
Л. Плохо мне. Соседи наехали, не дали нам репетировать и устраивать Чайный Куст-Шоу.
М. Да, вот такие проблемы в основном характерны для начинающих групп.
А. Знаю. Мне ли не знать!?
С. Так. Кто здесь задаёт вопросы?
Л. Да!
М. Давайте разберёмся?
А. Ну… должна идти беседа… это же не допрос… Мы не в КГБ… У нас свободная страна! Передо мной альтернативная молодёжная группа новой волны…
Л. Секундочку! Какая альтернативная?!
С. А как мы охарактеризовались недавно?
М. О, надо вспомнить.
(Молчание.)
А. И они задумались.
М. Растаманский панк-блюз с уклоном в трип-хоп.
Л. Ну примерно так… Наверное, да…
С. Ну там ещё можно проследить различные влияния… Нездоровые.
М. Группы Овертюд…
С. Которая была создана, ПОДЧЁРКИВАЮ, позже, чем группа Чайный Куст.
М. Но примерно теми же людьми.
С. Да.
А. И когда же произошло это знаменательное событие?
С. Чайный Куст был образован (смех) примерно в 1995 — 1996 годах.
М. Вообще это событие было предсказано ещё древними историками, проживавшими в Вавилоне.
С. Да, и в Уре.
М. И в Уре, да.
А. Вы у них спрашивали?
С. До нас потом дошли…
М. Документы были оставлены. Давно.
С. Давно… А мы были образованы — я возвращаюсь к этому — в 1995 — 1996 году. Тоже очень интересная там история… (Шёпоты.) Если хотите, спросите нас о ней! (Смех.)
А. Ну давайте же, рассказывайте!
С. Ну что тут сказать?
Л. Ну чего тут говорить…
С. Что-то у нас тут Флорочка молчит.
Л. Что все на меня-то смотрят? Я влилась в группу гораздо позже!
С. Да, это мы должны рассказывать…
Л. И не путайте своих баб тут со мной!
(Пауза.)
М. Тут ничего не сказали, но в качестве фона здесь работает замечательный перкуссионист. Специально приглашённый из Новой Гвинеи. Он играет на этнических конгах. Аплодисменты ему.
(Аплодисменты.)
С. Да. Гм. Итак…
А. Возвращайтесь к истории.
С. Вернёмся к нашей истории. Значит… Какой это был, 7 — 8 класс, да? 7 — 8 класс.
Л. Городского исправительного заведения.
С. Почти. Существует такая школа… Третья гимназия. Раньше называлась «Сорок вторая школа». Там дети учатся, значит. Вот… И мы учились, в классе А. В очень дружном классе. И все были лучшие друзья — ну, по крайней мере, так считали. И однажды решили, что пора что-нибудь сделать вместе, например, группу создать.
А. «Да, это мы»!
С. «Да, это мы». Нас было тогда четверо.
Л. Вот, смотрите, она сейчас не против массажа.
С. Эээ… да. И мы решили создать группу. Назвали её «Чайный Куст».
Л. А почему именно «Чайный Куст»?
С. Хоть убейте, не знаю.
А. Прекрасно. Часть группы Чайный Куст интервьюирует другую часть группы Чайный Куст.
М. Про меня просто ходили слухи, что я на гитаре умею играть. Ко мне подошли и сказали: «Вот, есть группа. Чайный Куст. Ты нам нужен». Дали текст песни.
С. ДА!
М. Я придумал музыку, но никто её не слушал никогда, и я её забыл.
Л. Что за песня-то была?
С. У нас было ДВЕ песни!
М. Нет, я только одну знал.
С. Они были… фрагментарны.
М. Нет, про оленя была целиком.
А. Расчленёнка?
С. Расчленёнки не было, по крайней мере тогда. Напоминаю, это был 7 — 8 класс. Мы не ко всему были готовы. Мы, конечно, читали нужных авторов, но… не было никакой расчленёнки в песнях. к этому мы пришли намного, намного позднее. Об этом скажем дальше… Песни… Их характеризовала вольность слога, вольность текстов, и вообще всяческая вольность. Например, был такой фрагмент: (поёт) «А может, он поцеловал // любимый классный наш журнал? // А я ведь ничего не знал // Я, я, я — всё я!» Вот, примерно такие были песни.
М. Вот к этому как раз музыка и была.
С. Потом, там в припеве должно было быть так — я вот сейчас не смогу так быстро, как надо: (снова поёт) «Северный олень! // Тчики-чики-чики-пень!»
А. Какие злободневные песни!
С. Да. Вторая была: (опять поёт) «А мы её двухкратно // туда-сюда-обратно». Про формулы сокращённого умножения. Алгебра… сказалась.
А. Да-а. Вы как явление в русском роке… В общем, вы как Явление в русском роке.
Л. В русском роке?
М. Ну конечно! Мы же подражаем Овертюду!!! Хотя это стороннее мнение.
С. Да, кстати, совершенно… потустороннее.
А. История закончилась?
Л. Да.
С. Это начало истории. И оно закончилось. Ты можешь потом спрашивать ещё. Но — дальше.
А: Пока вы навели меня на тему: кого вы считаете своими идейными музыкальными отцами? Дедами? Бабaми?
Л: Каждый говорить за себя должен?
М: Да, очевидно, да.
С: Ох…
А: Сергей, пожалуйста?
М: Серёжа, блесни знанием музыки!
А: Вспомни хоть одно имя!..
(Смех.)
С: Ну я, например, считаю, что мы не были бы собой без такого уникального музыкального явления, как…
М: Овертюд…
С: Нет! (Смех.) Нет. Без такого уникального музыкального… Даже скажу я, культурно-музыкального явления, как Ник Кейв и вся его тусовка хэнгэраундная. Вот. Но об этом мы не будем говорить подробно, потому что это очень тема… обширная.
А: Ну…
М: Ну… (Неразборчиво.)
С: А у нас сегодня НЕ культурологический вечер, поэтому мы не будем. Конечно, несомненно, определённое влияние на нас оказал композитор Майкл Лэнд. Потому, что именно у него была слизана песня «…она запихнёт свою ногу вам в рот…». Вот. Практически целиком.
Л: Нам можно отдыхать, Миша.
(Смех.)
С: Нет, теперь ваша очередь. Я назвал два имени.
А: Михаил?
С: Да, Михаил?
М: Михаил???
(Смех.)
С: А, Михаил?
(Смех.)
С: Михаил!
Л: Михаил?!
М: Пока мы смеёмся, послушайте перкуссиониста. (Смех.) Он хорош.
(Неясные звуки всё ещё слышны.)
М: Я, например, в детстве слушал совершенно беспорядочную музыку. Вот. Где-то во втором классе я начал слушать Битлов, и ничего кроме них почти не слушал. Класса до шестого-седьмого. Вот. (Неразборчиво.) Бони М.
С: (подпевает перкуссионисту. Кажется, мелодия Бони М.)
М: Лучше не надо петь. (Серёжа замолкает.) Вот. Потом я ещё немножко слушал всякие Лед Зеппелин, Дип Пёрпл. Роллинг Стоунз.
С: Пинк Флойд.
М: Да.
А: Это круто.
М: Вот! Потом… Позже я испытал на себе влияние Русского Рока (тм)…
С: И Александра Ст… Хмм.
М: Ну, да. Конечно, в том числе, Лаэртского и Арефьевой. Я думаю, это лучшие представители.
Л: Лаэртский и Арефьева?
М: Конечно.
Л: Хм.
М: Без них он же… скучен.
Л: Да.
М: Ну, а про Ника Кейва тут Серёжа уже сказал.
А: А как вы познакомились с творчеством этого Великого Патриарха?
М: Ника Кейва??
С: По радио услышали.
М: Я по радио услышал…
С: Их с Кайлой. Вдвоём.
М: Нет, первую я эту самую услышал, Curse of Millhaven. Причём услышал его раз пять подряд. С разницей в неделю, наверное. И думал: «Что же это за классная песня?!» А потом я узнал, что это Ник Кейв поёт. (Неразборчиво.) Заинтересовался…
С: И мы зажгли!!!
М: Не знаю, что уж вы там делали… А я заинтересовался.
С: А мы зажгли!
М: Вот. Так и… Помалу…
А: И доросли. Елена?
Л: О? А. (Смех.) На меня очень-очень сильное влияние оказал Майкл Джексон. Он проехался кра.. красной шестернёй по моей жизни. Порядком. Вот. После него был Пинк Флойд. Потом Си Си Кэтч…
С и Л: (В один голос.) Бедная, старая.
Л: Вот. А… А после этого уже очень массово пошли просто всякие женщины с хорошими вокалами. Из серии всяких Уитни Хьюстон, Мэрайи Кэри…
М: Майкла Джексона…
Л: (Смех.) Арефьева, опять же. Вот. И… Ну и… джазовые разные тётеньки. Вот.
А: Как вы относитесь к современным тенденциям в отечественной… ?
С: В отечественной???
Л: Абсолютная хуйня полная. ((с) Монморанси)
(Дружный смех.)
С: Точнее не сказать, по-моему.
А: Не стесняйтесь в выражениях.
(Неинтеллигентный смех. Совершенно неинтеллигентный.)
А: У нас не цензурируемая передача.
С: (голосом Колумба, вновь открывающего Америку) Правда??!?? То есть, я не должен буду вырезать все слова «блядь», когда я ЭТО буду транскрибировать?!
М: Ну не топай ты!
Л: (торжественно) Вот.
М: Нас сейчас накроют!
(Дикий смех бесконтрольный.)
М: Наверняка же это всё записывается! А у нас перкуссионист таможню не прошёл.
С: Я поступил очень мудро – я стукнулся лбом. (Отвлечённо.) Мы вообще хороши. Ну, тяжело относиться как-то к тому, что вот сейчас называют современной музыкой.
Л: А мне, например, нравятся некоторые вещи.
М: Мне вот Отец Василий очень нравится, например.
Л: (Смех.)
С: Ты считаешь его за современную русскую музыку?
М: А что, нет?
С: Человек, который постоянно пишется и играет…
М: Ну, в Швеции он живёт, ну и что!
С: …в Швеции.
(Пауза.)
С: Ну в чём-то, возможно…
А: Ну, как бы, в вопросе имелась в виду современная массовая музыка…
М: Массовая… Это Руки Вверх, что ли??
Л: Ну, типа, да.
С: (изображая плохой электронный барабан) Туц-туц-туц… Тру-ту-туц…
М: Мне очень нравится песня эта вот… Сейчас, как её там?..
Л: Твои батоны!..
М: Не-не-не…
Л: (поёт) Они же булки!.. Не кинь, подруга!..
М: Это у Принца слизанное внаглую вообще! Там было (поёт на ту же мелодию) «…They call me Prince, and I am funky // When it comes to funk, I am the junky…» Вот. А у Руки Вверх мне нравится эта, как её… (снова поёт) «…уходить не торопись, та-да-да-да-да-да-дам // Мне с тобою заебись, та-да-да-да-да-дам…»
Л: Да, это, кстати, это лучшее произведение Руки Вверх. Да. Ну, в общем, есть некоторые, вообще, вещи, которые мне нравятся в современной…
А: То есть, вы Руки Вверх считаете значительным явлением?
Л и С: (с вызовом) Конечно! Конечно!!
С: Мелодии с Зоны в электронной обработке. До этого мало кто доходит.
М: (утвердительно) Частушки-частушки…
А: А вот, такое явление, как русский шансон?
С: О, русский шансон…
Л: О, это серьёзные песни о тяжёлой жизни, это нельзя пропустить, это настоящий пласт!
М: А я просто не знаком, например…
Л: Это пласт!
А: (Мише) Вы не ездите в общественном транспорте?
М: Знаешь, меня много раз… Вот когда я ещё работал там в различных ресторанах…
С: Электриком…
М: Это ты работал электриком, я-то музыкантом работал. Вот, меня неоднократно просили сыграть «Владимирский централ», вот, но мы не играли.
С: Владимирский централ…
А: Потому, что не знали.
С: …меня попросили сыграть школьники на вечере, где я нажимал…
М: Ну я-то точно не знаю, а Староверов…
Л: Знаешь!..
(Пауза. Работает перкуссионист.)
М: (Неразборчиво.) …обратно. Под окошком собралась толпа.
С: Они вызывают перкуссиониста.
М: Они подсматривают, что мы тут делаем, им же интересно. (ехидно) Но мы им не покажем. Шторки у нас, шторки.
С: И кроме того, мы всё заэкранировали коричневой бумагой.
М: Вот, Староверов, правда, он не знал ничего кроме там, первого куплета. Вот. На него по этому поводу очень наезжала остальная группа, что он не даёт им бабки заработать, и он не выучил эту песню до сих пор. Мы поэтому её не играли.
А: То есть, вы в первую очередь ставите зарабатывание денег, а не чистое, свободное творчество?
Л: (недоумевая) Кто, «вы»?
А: Как группа.
С: (кося под дебила) Как группа??
Л: (задумчиво) Чистое, свободное творчество??
А: Ну, каждый в отдельности, если хотите.
М: Я считаю, что… Я считаю, что это несмешиваемые, как бы…
С: Абсолютно.
Л: Да, пожалуй.
(Смешки.)
А: Ну то есть как бы можно играть неформатную, замечательную музыку и сдохнуть с голоду…
С: Можно.
М: (восклицает) Ужасы!
А: …было много случаев…
Л: (возмущённо, с наездом) Почему сдохнуть? Что, другой работы нельзя найти, что ли? Не пойму! И параллельно играть неформатную музыку.
С: Или последовательно…
М: Это приводит нас к теме электроцепей.
А: Да.
М: И поваров в публичных домах. ((с) Монморанси)
А: Развейте тему, пожалуйста.
С: Про «повара в публичных домах»… Чёрт возьми, где же Рома?
Л: Да… И кальмар Хе.
М: (Смех.)
С: Но, к сожалению, повара штатного сегодня нет с нами.
М: Да.
С: Он где-то ещё.
М: Он недавно вернулся с выставки еды. Плохо ему, наверное.
Л: Да. Нехорошо, прямо скажем.
М: Вот.
С: Поправляйся! (Кашель.) Мы ждём тебя.
А: Да, верим и надеемся. Вернёмся к истории группы. Что было дальше?
С. Ох… Всё дальше! Да, дальше было всё!.. Дальше группа, естественно, развалилась (смеётся), сразу же, причём. (Смеётся.) Нам тут демонстрируют новейшие заодно моды в области причёсок…
Л. Я вот так к Трушиной пойду на свадьбу.
(Смех.)
М. В области головы, я бы сказал.
Л. (самозабвенно) Девочка-луковка!..
А. Мнится мне, крутейшее панк-действо, на самом деле.
(Смех с подхрюкиванием.)
С. Крутейшее панк-действо! Без комментариев проходит. (Собираясь с мыслями) Вот, ну, тем временем, да, группа развалилась мгновенно, не успев ничего сыграть, правда, признаю…
М. Разварилась, я бы сказал.
С. Признаюсь, мы где-то дней пять бегали по школе в крайней эйфории и орали: (самозабвенно) «А-а! Мы Чайный Куст!»
М. Я не бегал.
С. Миша вообще был в тот момент серьёзным мальчиком.
А. Он был парализован.
М. Мне, просто, было, чем заниматься. Там, Овертюд…
С. Ну да, вот, как раз…
М. Надо же было создать группу, (увлечённо) которая бы потом повлияла на группу Чайный Куст. Как же без этого?!
С. Да. Это было очень сложной мегазадачей…
М. Нельзя же так наплевательски относиться к вопросам групп, которые потом повлияют на твоё творчество! Надо их самому создавать.
С. Действительно. Что возвращает нас к вопросу о взрослении подрастающего поколения, но это потом. Э… (Собираясь с мыслями.) И о группе забыли. Нет, конечно, помнили. Но забыли — официально она была предана забвению, канула в Лету, её съели верблюды и так далее. Э… О ней мы не вспоминали… До какого года?
М. Нет, а я помнил.
С. Ну! Официально не вспоминали.
Л. (ехидно) До двухтысячного.
С. До девяносто девятого.
М. А что было в девяносто девятом году?
С. Одиннадцатый класс.
М. Что, ты, типа, вспомнил так резко?..
Л. (Смеётся.)
С. Ну…
М. Тебя прошибло: о! Чайный Куст!
С. Альбом-то, извините, когда был создан самый главный?
М. Эээ… На первом курсе, наверно.
С. Ну, это девяносто девятый — одиннадцатый класс, первый курс. Э… Итак, да, дальше всё это дело заглохло до девяносто девятого года. Мы кончали школу.
М. Кончали!
Л. Укончались!..
С. Это было очень интересное, вообще, впечатление…
М. (задорно смеясь) Обкончали всю школу наглухо!
С. …для всех учителей, да, для нас тоже. Э… Но… Тут, собственно, пришлось думать о дальнейшей жизни, и мы поступали на различные факультеты. И вот однажды вспомнилась как-то группа Чайный Куст. Не знаю уж, почему, мы решили, что плохо, что мы ничем не занимаемся, и пора бы уж чем-то заняться. Мы с Мишей тут же решили, что группе быть, к нам тут же, эээ… (смеётся) примазалась… Нет, нельзя сказать «примазалась»… Э… Есть ещё такая девочка…
Л. (самозабвенно) Присвербилась!..
С. Да. …Ольга Горькова — Ольга Сергеевна Горькова, в настоящее время жена и мать — в городе Энгельсе…
М. В настоящее время уже не Горькова…
С. Да, уже давно и даже и не Карина — она Неловко… Мне неловко об этом говорить, вот, в прямой эфир… Э… Она, конечно, тут же заорала, что да, конечно, группе быть, быть, «Я буду петь, я буду петь, да, да, да», — кричала она.
А. Но вы не слышали…
С. Нет, мы слышали. И даже однажды собрались мы у меня дома, мы — это я и Миша…
С. и М. (поют хором) Да, это мы!!! ((c) концептуальная партия Единение.)
С. (смеётся) Собрались… И, эээ, собственно… Быстро написали альбом. Тексты. Часть у нас уже была готова к тому моменту, часть мы придумали за пятнадцать минут, э, записали, полюбовались на это… Дальше пошло лето. Вот, и очередной…
М. (мечтательно) У меня был день рожденья…
С. Да, очередной период в жизни группы.
М. (смеётся) …значительный период в жизни группы…
С. На некоторое время приостановимся. Вот. А о дне рождения мы расскажем отдельно, если будет такой вопрос.
М. Это — тема отдельной беседы.
А. Нехреновый день рожденья такой…
С. Да.
М. Это — тема отдельной передачи.
С. Действительно, это очень (прыскает) тяжёлая тема!
М. Там с уклоном, знаете, в медицину, там, ботулизм…
С. Более того, эээ, алкоголизм.
М. Истерия.
С. Невозможность воспринимать больше сладкие вина.
А. А кстати, как вы относитесь к алкоголизму?
М. Идиосинкразия.
А. Употребляете ли вы алкогольные напитки?
Л. У нас не существует алкоголизма…
С. …такого понятия…
Л. … существует только очень крепкая дружба, а алкоголизм — это не наш путь.
С. Абсолютно. Явно не наш.
А. Что вы пьёте, например?
С. Белые шампанские вина.
М. Мы пьем… Что ты пьёшь, ты говорила?
Л. Что я пью?
С. (смеётся) Блю Кюрасау!
Л. Мартини…
С. Сироп!
Л. …коктейли…
С. Сироп.
М. Нет, ты сказала, ты пьёшь только молоко и кефир.
(Смех.)
А. И кровь.
Л. Конечно.
С. Да.
А. Опираясь на ваши тексты, можно сделать вывод, что группа очень положительно относится к наркотическим препаратам, расширяющим сознание.
М. (вызывающе) И часто вы опираетесь на наши тексты?
Л. (Смеётся.)
С. И почему вы это делаете?
(Смех.)
С. Кто здесь задаёт вопросы?
А. Э… У меня табуретка на ваших текстах стоит.
М. И как, не шатается?
А. Ну… Не шатается, и я дотягиваюсь до микрофона.
М. Хорошие тексты, значит!
С. Хорошие тексты. (Неразборчиво.)
Л. Хорошо мы относимся, очень хорошо.
С. Да, вот кстати, недавно…
М. К хорошим наркотическим препаратам мы относимся хорошо.
Л. К плохим — плохо.
С. Плохо. Э, недавно, э, у нас было много книг. (Загробным голосом.) Мы их читали.
Л. (вызывающе) Да? А где я была при этом?
С. Нет, это было давно. Я «недавно» говорю для наших…
М. Слушателей.
А. Чтобы запудрить им мозги.
С. Да. Вот. (Смеётся.) То есть, читайте книги, дети.
Л. (поёт) Любите книги, книги любите…
С. (декламирует) Книга!
М. Книга может много. ((с) книжка одной библиотекарши)
Л. (продолжает петь) …читайте их в библиотеке и ходите…
С. (Смеётся.)
А. Я боюсь за здоровье Елены…
М. Кто за него не боится?
(Смех.)
С. Одна солистка у нас уже погибла. Разродившись.
А. Да, грустная история.
С. Мы ждём ваших вопросов.
А. Прямо так и ждёте?
Л. Конечно.
С. Да.
А. Как… хм… у вас обстоит дело с личной жизнью?
С. (радостно) О! Мы принимаем посильное участие в оргиях!
Л. (смеётся) Да, да!..
С. На вполне регулярной основе.
Л. Да.
А. (Кашляет.)
С. Да. Вот. А нерегулярно мы тоже занимаемся разными вещами.
А. То есть вы…
С. Единственное что…
А. …хорошо относитесь к нетрадиционным формам сексуальных отношений?
Л. (радостно) Да ещё как хорошо!
М. (скептически) Это, какие, например?
С. Мы не просто к ним относимся, мы их иногда практикуем.
А. Трахать овцу, например.
Л. (возбуждённо) Зоо…Зоонекропедофилия…
С. Я, единственно (прыскает), я об этом уже писал неоднократно в своих работах… (смеётся.)
М. Если попытаться (неразборчиво)…
С. Но я никогда… Но я никогда, единственно…
А. За что (неразборчиво)?..
Л. (громко) Мне больно!
С. Прости.
Л. Спасибо. Мне больно! И вот так я буду…
(Неразборчивые восклицания и смех.)
С. Я никогда не решусь попробовать секс с бобром!
Л. (Смеётся.)
С. Я об этом уже писал неоднократно.
А. Кстати, группа…
С. Так не больно?
Л. Нет, так не больно.
А. У меня создаётся такое впечатление, что группу очень многое связывает с бобрами. Расскажите подробнее об этой теме.
Л. Меня ничего не связывает с бобрами.
(Смех.)
М. Нас тоже!
С. (Бьётся в истерике.)
М. Мы свободны от бобров!
С. (истерично) Расскажите подробнее…
М. Не бей кулаком по полу — нас накроют.
(Смех.)
Л. Миша сегодня играет в главного параноика.
С. Паранойю надо развивать. Это цитата такая из другого лета.
А. Комиссары за окном куплены, спокойно.
М. А, ну тогда ничего…
С. А вот под полом — нет.
М. Как это называется у Ширянова?
С. Поискуха?
М. Нет. Состояние, когда человек шугается всего вообще…
Л. Паранойя.
С. Стрём.
М. Стрём, наверно, стрём, да. У него же там была гениальная, это самое, глава про девушку…
С. Да, стремак.
М. …которая страшно стремалась ментов, там, после зашира, вот…
Л. А это я уже, кстати, где-то слышала.
М. Ей постоянно казалось, что они за дверью у неё стоят.
Л. Я это слышала уже где-то.
М. Ладно, не буду рассказывать.
Л. Нет, в смысле, я пытаюсь вспомнить. Ты рассказываешь, а я пытаюсь вспоминать.
М. Да. Вот. И её страшно, короче, стремало вообще постоянно, что за дверью менты, они сейчас накроют всю квартиру, обшмонают всё, посадят её. Страшно боялась вообще. Однажды она подошла к двери, распахнула её, и мента там не было. Она кончила в этот момент. Ей так понравилось это, такой оргазм…
Л. Что она потом постоянно ширялась и открывала дверь!
М. Она потом регулярно ширялась, отрывала дверь, смотрела, там никого не было, и вот она так жила. А потом один раз менты оказались там… И она была очень удивлена.
С. Это печальная история, но, я думаю, вы получили…
М. Только там копирайт надо поставить.
С. Да, на информацию.
А. Это приводит нас к вопросу: какую литературу употребляет культовая группа?
М. (со знанием дела) Культовую исключительно.
С. Елена, вы вот в данный момент, вы употребляете литературу.
Л. О, я сейчас читаю Маккаммона. «Жизнь мальчишки». Добрая детская книжка. Про детей. Жаль, что я не прочитала её в детстве. Единственный вопрос, которым я задаюсь, читая это прекрасное произведение,.. я думаю: во сколько же лет моим детям дать его прочитать? Во сколько же?! Во сколько: в девять? Или в двенадцать? Или в четырнадцать? Или в гораздо более позднем возрасте???
А. В 25.
Л. Нет вот.
М. Может, предложить им самим выбрать, когда его читать?
Л. (укоризненно) Они могут не догадаться.
М. А ты рожай умных детей.
Л. А ещё я… Я читаю — ровно на середине где-то — э… очередное произведение моего (на данном этапе) любимого писателя Джона Фаулза. Ммм… Произведение называется «Любовница французского лейтенанта». На этом я могу закончить.
А. Кончайте. Сергей?
С. А… э… вот на данном этапе я всё никак не возьмусь — тоже за Маккаммона, за «Корабль ночи». Видимо, потрясающее произведение. Я думаю, оно встанет в ряд… с другими вместе. Вот. А последнее что же было? Что я прочитал?.. Последнее…
Л. А ещё мы очень любим Евтушенко!!
С. О, хотите, мы будем читать его вам всю ночь? Но это будет, конечно, не для записи.
М. Я думаю, он не ляжет на музыку нашего перкуссиониста. Это будет отдельный номер.
С. Я же говорю, это не для записи. Вот. Что же последнее было мною исчитано? А, это был Эдогава Рампо. Японский автор, который не произвёл на меня особенного впечатления.
А. Призраки луны?
С. Нет. Красная комната или что-то в этом роде. Я плохо запомнил. Я же говорю, что мне не понравилось.
А. (Неразборчиво, но одобрительно.)
С. Ну вообще с японской литературой нас многое связывает.
Л. А также с зарубежной вообще, в целом.
С. Ну, дальше, наверное,..
А. Михаил?
М. Последнее, что я читал — я Соркина читал, пьесы. А до этого… Что я до этого читал?
Л. (со злобной уверенностью) До этого ты читал «Аиста марабу»!
М. А, точно, точно, Ирвина Уэлша, «Аиста марабу», да. До этого…
С. (смеясь) Ты читал ещё очень много книг.
Л. Да и вообще мы много читаем.
М. Ну так вот, из последнего, что на меня впечатление произвело, — я Керуака прочитал, «В дороге». Потом — Кена Кизи «Песню моряка».
С. Классное такое произведение…
М. Да ты же не читал, небось.
С. Но ты же мне принесёшь его!
М. А, ну да, постараюсь.
С. Вот!
А. Что-то мы приуныли. Можете ещё раз вот выразить своё трёхэтажное мнение? На этот раз я хочу спросить вас о вашем отношении к русской современной литературе.
С. А…
Л. (с выпадом) Татьяна Толстая!!!
(Молчание.)
Л. Ноу комментс.
(Неловкая пауза, перерастающая в хихиканье.)
М. А ещё Дуня Смирнова есть такая, я знаю.
С. Диля Еникеева тоже есть, но это же не значит, что их всех надо читать!
А. Нет, я имею в виду таких гуру современной литературы, как Дарья Донцова.
Л. Оооо…
С. Дарья Донцова БЕСПОДОБНА…
М. Что же вас…
С. …такого омерзения…
М. …попса-то всякая…
С. …я давно уже не испытывал.
М. …интересует?!
А. Ну вы понимаете, в любой альтернативной группе нужно искать что-то близкое народу…
М. Какая свежая мысль!
Л. (Смех.) Можем вам авторитетно заявить: в нас нет ничего близкого к народу! А тех, кто нам будут… А те, кто к нам будут ходить, — это те, кто поведутся. Это будет полстраны! Но это пока коммерческая тайна.
М. На приём! Мы будем принимать!
С. Да, но мы пока не рассказываем, как мы добьёмся этого успеха.
А. То есть Чайный Куст — это медицинское учреждение?
М и С. Мы лечим!
Л. Да, мы лечим! Господи, конечно.
С. А раньше мы думали, мы учим. Мы ошибались. Наше призвание не в этом.
А. Что-то я вас хотел ещё спросить, вопрос выскользнул из моей головы.
С. Наверное, в связи с современной русской литературой?
А. Да нет, не в связи с современной русской.
М. Мавджуда Хакимова, я знаю, лучшая поэтесса.
С. И, конечно, прекрасная другая есть поэтесса… Ленинградская… (Глубокий вздох.) Как её не любить?! Как её звать?…
(Смех с хлюпаньем.)
С. Сейчас скажу, подожди.
(Пауза.)
С. Я даже в инете недавно её искал.
М. (с одобряющим интересом) Ммм!?? И нашёл?
С. В смысле, ПРО неё там есть. А ЕЁ нет.
А. А фамилия какая?
Л. (уверенно) Михаил Задорнов.
(Всеобщее веселье.)
С. Её зовут…
Л. Софья…
Л и С. …Ильинична Овербух!
С. Римма Махмутовна Бирюкович.
М. Эта другая тема абсолютно. Не имеющая к поэзии никакого отношения.
С. Равно как и Лия Вульфовна Шпектр.
Л. И Агузарова Михайловна Кто Там.
(Смех.)
М. Не, а говоря о поэзии, ещё Овсей Дриз очень великий поэт.
(Смех.)
М. Рано забытый. Нашим отечеством.
С. А с другой стороны, он увековечен, например, в серии мультиков, в которую включена Пластилиновая Ворона. Там мультфильм по Овсею Дризу, «Игра» называется.
М. А у нас ещё один из эпиграфов для наших песен…
С. (мечтательно, цитируя) «До чего же это интересно, закрывать и открывать глаза». ((с) Овсей Дриз)
М. Мы гордимся тем, что…
С. Овсей Дриз, да…
М. Не каждая группа способна…
С. Более того, Овсей Овсеевич Дриз!
М. Да. Да.
С. Господи, ну как же зовут тётку-то?!
(Очень неловкое молчание и общая задумчивость.)
С. Вы говорите что-нибудь, пока я вспоминаю.
Л. (Смех.)
А. Вы что-то хотели сказать, Михаил.
М, Л, А и С. (Неразборчиво.)
Л. Всё уже.
А. Чем вы гордитесь?
Л. Что не каждая группа способна поставить эпиграфом к своим песням…
М. (гордо) Овсея Овсеевича Дриза!!
Л. Да.
М. Светоча!
А. Кстати, как отбирались эпиграфы к песням?
Л. А их не следует вообще, по-моему, отбирать. Они просто… Ты когда понимаешь, о чём будет песня, вот, ты понимаешь, какой должен быть эпиграф. И уже никаких затруднений не возникает.
С. Если честно, эпиграф к самой хитовой и самой культовой песне группы Чайный Куст, эпиграф…
М. Это какая?
С. Ааа… которую все знают.
М. (с издёвкой) Которую ты поёшь, так та и самая культовая, да?
С. Нет. Нет.
А. Которую знают соседи снизу.
С. Которую знают ВСЕ.
М. А которую знают все?
С. За исключением… (Пауза.) К ней эпиграф был готов ещё в 1999 году. Только мы не знали, что это будет эпиграфом.
М. Мы думали, что…
С. (с вызовом) Я же говорю, самая культовая! Которую все знают!
Л. КАКУЮ все знают?
С. (потеряв надежду на догадливость собеседников) Косяки.
Л. А я, думаешь, знаю, какой там эпиграф?
С. (Смех.) Я о нём не говорил! Эпиграф к ней был готов ещё в 1999 году, потому что мы предполагали, что вот ЭТО будет сценарием клипа. Кратким. То есть, возможно, мы-то не предполагали, но вот наша, ммм… э… экс-солистка… Ольга Сергеевна Горькова… Ну да. Здоровья её Васеньке… пожелаем мы.
М. Пусть ему высосет сопли. В момент!
(Пауза.)
С. (торжествуя) Элида Дубровина!
(Дружные аплодисменты.)
С. Это, кстати вот, второй светоч. Третий после Мавджуды Хакимовой и Овсея Дриза… в плане поэзии. Теперь мы можем переходить к другому вопросу.
А. Как группа Чайный Куст относится к проблеме расизма?
М. (удивлённо) Расизма?
С. Эээ…
Л. Мм… Да…
С. Гы-гы…
(Смех.)
Л. А что такое расизм?
С. Давайте… Давайте замнём. (Смеётся.)
Л. Хорошо относимся. Что бы это ни обозначало.
М. Мы поддерживаем прочерк в графе национальность.
С. Да, вот, да, поддерживаем.
Л. Да.
А. Всем прочерк!
М. Вообще, конечно, высшая раса это шумеро-аккады, они давно уже умерли…
С. Но мы иногда…
М. Из земных, в смысле, а там глубоководные…
С. Иногда мы пытаемся под шумеро-аккадов бесплодно закосить, хтонически выкрикивая различные взывания. Вот, если хотите, мы сейчас повыкрикиваем немножко, только я это не смогу затранскрибировать потом.
М. Не надо, тут нельзя громко кричать. Ты всё время забываешь об опасности! Угроза! Угроза!
Л. Миша! Тебе не холодно без тапочек? Ты болеешь, я за тебя волнуюсь.
С. (восхищённо) Ах, Лена!..
Л. Я как бы не сфокусировала…
М. Я могу по-другому их поставить…
Л. Я не сфокусировала, что ты тапочки не взял.
М. Да ладно…
Л. Это же важно.
С. Он отказался.
(Смешки.)
С. В общем, вот так.
А. Вернёмся к истории.
М. Самое время!
С. На самом деле, замечательно. Антон, тебе надо интервьюировать людей. Э… (Кашляет.) Ну… (Смеётся) Это было не для записи.
Л. У меня болит сердце справа.
(Смех.)
С. К вопросу о высших расах… И их строении.
М. (Поёт) Links, zwei, drei, vier, links, zwei, drei, vier…
С. Итак, да, был придуман альбом, да, резко. Вот, мы ещё не поступили… То есть, нет, мы уже посту… А мы о каком лете сейчас будем рассказывать? День рождения самый значимый был в двухтысячном году?..
М. Годы это мимо меня вообще. Я не помню.
С. Я пытаюсь, просто, хронологию соблюдать, чтобы потом легче было. Эээ… Значит, сначала мы завершили с девяносто девятым годом…
Л. Ну что ты сделал?! Мне так было удобно!
С. Всё лето… мы развлекались. Мы занимались сочинением отрывков из нашего эпического труда (о нём подробнее, если будет такой вопрос)…
М. А так же демонстрацией развратных сексуальных поз.
С. Но это не все!
М. В культовых местах, типа четырнадцатого этажа дома Староверова или вот этого скверика перед четвёртым корпусом университета…
А. Да, культовые места!
С. (недоумевая) Скверик? Это не тот год ещё!
М. Как не тот? Ну, когда день рожденья был.
С. (причмокивая) Вот я до него дохожу, я ещё не дошёл.
М. (усмехаясь) Да что ж ты медленный-то какой!
С. А теперь, значит, то, о чём говорил Михаил.
Л. Между прочим, у нас эфирное время кончается достаточно скоро.
М. Перкуссионист сейчас просто возьмёт и умрёт! Надо сделать передышку.
С. Ну вот сейчас мы расскажем немножко…
Л. (с наездом) Да, учитывая, с какими темпами ты рассказываешь…
М. Да уж половину рассказали!
С. Да. Эээ… Наступило, значит, лето самое значимое двухтысячного года, и у мультиинструменталиста Михаила…
М. Да, это мы! ((c) Концептуальная партия Единение) (Смеётся.)
С. …был день рожденья. На него была приглашена куча народу, в том числе Бьорк, (смеётся) но Бьорк не приехала, к сожалению…
М. Староверов тоже был приглашён и тоже не приехал.
С. …равно как и звезда… звезда… звезда подобной величины Александр Староверов, титан рок-олимпа саратовского…
М. Ещё некто Женёк.
С. Некто Женёк, да, бесподобное существо… Очень хорошее.
М. Настя Усачёва.
С. Настя Усачёва… Были также приглашены Ольга Горькова (куда же без неё!), Ира Фёдорова, тоже уникальное социокультурное явление, о нём подробнее, если будет соответствующий вопрос, и я. В результате на даче у Миши оказалось четверо людей, эээ…
М. Крайне озабоченных и пьяных.
С. Да, я как раз хотел сказать, что четверо людей (смеётся) и ящик… ящик вина… (Кашляет.)
М. Чёрный монах.
С. (смеясь) Потрясающе вкусного, но сладкого. После этого у нас выработалась стойкая неприязнь к сладким винам.
М. … и коньяк, до которого мы так и не дошли.
С. (Заходится в смехе.)
М. Ещё шампанское было…
С. Вот, в ту ночь произошло многое. Например, я ткнул Мише в глаз репейником, не репейником, а чертополохом, но он был мягкий.
М. Я всю жизнь думал, что это была Ира Фёдорова…
Л. (Радостно смеётся.)
С. А Ира в этот момент…
А. Ты был слеп!
С. (Прыскает.)
М. Возможно.
С. Ира в этот момент свешивалась с боку и кричала: (тонким голоском) «Миша! Миша! Мы ходили!» Вот. Также тем летом мы узнали, от чего умирают божьи коровки, что такое груди царицы Савской, вот, демонстрировали, собственно, сексуальные позы различные развратные… Не то чтобы друг другу, но многим, многим.
М. Люди охуевали!
С. (Смеётся.) Кроме того, тогда ещё появилось понятие тепла, там была разработана концепция ста четырёх поз тепла и была потеряна. Также то лето можно считать просто эпическим, мы… (неразборчиво). Люди творили многое. Мы… мы зажигали! Мы сочиняли! И мы открыли для себя чукотские сказки.
(Пауза, перкуссионист.)
С. Вот это вот следующий был кусок нашей истории.
А. Что у нас там с эфирным временем?
Л. Мало осталось, минут пять, не больше.
С. Ну, это уже хорошо.
М. Ну, у кассеты две стороны…
Л. Предатель!
(Дружный смех.)
А. Не, ну мы можем закруглиться…
С. Давайте пока не тратить ценное эфирное время, и…
Л. Реклама.
С. (поёт) Па-па-ба-па-рам!
М. Да, это мы! ((c) Концептуальная партия Высшей Власти Единение )
С. Политическая бесплатная реклама! (Откашливается.) Голосуйте за нас.
(Неразборчиво, скрипучий смех, перкуссионист.)
А. Давайте поговорим о судьбах Родины.
С. О! У нас как раз реклама кончилась. Давайте. Что вы хотели спросить?
М. Хакамада прикольная тётка.
Л. (радостно, с умилением) Ты меня понимаешь! (Смеётся.)
М. Всегда! (Смеётся.)
Л. (протяжно) Ты молодец!
С. (То ли смеётся, то ли сморкается.)
Л. Оказывается, у нас схожие политические взгляды!
М. Кстати, Сергей, ты ещё ничего не сказал про наши политические взгляды.
С. (всхрюкивает) Хакамада… она симпатична мне…
Л. Как человек.
С. …как женщина, а… эээ… так я стараюсь на политику даже не глядеть. Я её не люблю.
Л. (смеётся) Все так улеглись, один Миша сидит.
М. Перкуссионист ещё стоит.
С. Бедный.
Л. Одной рукой держит, другой играет.
М. Это всегда так с перкуссионистами.
С. Миша… Миша должен сидеть, он должен смотреть в щёлочку, что там за окном. Кроме комиссаров, купленных нами.
М. Там, кстати, тучи сгущаются.
С. Вот да. Я думаю, что-то сбрасывают… Я думаю, сбрасывают…
Л. (голосом Пятачка) Кажется, дождь начинается.
С. …сбрасывают специальный порошок с вертолётов.
Л. Я и так замёрзла, Антон, не надо так делать со мной.
А. Как вы относитесь к захоронению радиоактивных отходов на территории страны?
Л. Хорошо, мы сами иногда участвуем в этом процессе.
С. (Откашливается.) Вот я собираюсь всё свой винчестер похоронить старый…
(Смех.)
М. А ещё мы приветствуем выработку мышьяка в Саратовской области!
Л. Не мышьяка, а цианистого калия!
М. А мышьяка, что же, не приветствуем, что ли?!
(Истеричный смех.)
Л. Ну, в общем, короче, мы за!
(Истеричный смех.)
С. Но лучше в Америке.
А. Кстати, как вы относитесь…
М. Что в Америке лучше?
Л. Всё лучше в Америке.
А. Как вы относитесь к Америке, к её агрессивной политике (дальше неразборчиво)?
Л. (возбуждённо) Она умрёт скоро! Это страна без прошлого, а, следовательно, и без будущего, я так считаю.
(Общий смех.)
С. Прекрасно!
М. А я недавно понял, что вот разным людям нравятся разные периоды в жизни Америки. Кому-то очень нравятся ковбои с индейцами…
Л. Кому-то шестидесятые.
М. Мне, например, да, нравятся шестидесятые, семидесятые…
С. Семидесятые…
М. А то, что у них сейчас происходит…
Л. Они умрут скоро! Я вам гарантирую! (Возбуждённо.) Понимаете, страна, у которой нет… нет исторической базы!..
(Дикий смех. Дикий перкуссионист.)
М. Одна надстройка.
С. Обречена, вы хотели сказать?
Л. (яростно) Обречена! Обречена на вымирание. Вы… Вы только подумайте: Россия, она была издревле! А Америка? Америка что?! Она совсем недавно, она молодая! У неё нет истории, у неё нет корней, нет фундамента! Она уйдёт.
С. А кроме того, читайте нашу специальную посвящённую этому публикацию О базедах . Вот. Там мы тоже…
М. Копирайт, копирайт.
С. …проливаем свет.
А. Как вы видите будущее страны?
Л. Нашей, что ль?
С. Только с группой Чайный Куст.
А. Однозначно.
М. Прежде всего, мы видим своё будущее, а в его свете уже там какая-то страна.
С. Любая страна будет хороша с нами.
Л. Даже Индия.
(Смех.)
А. Как вы относитесь к мультфильму Ёжик в тумане ?
М. Я недавно пересмотрел его.
С. Бездна смысла!
М. В детстве это, конечно, круче смотрелось, но всё же прекрасно, да. Он думал о лошади. Как ей там? Одной, в тумане… ((c) Сергей Козлов)
С. В тумане…
Л. Псих. ((c) Сергей Козлов)
С. Садитесь ко мне на спину , беззвучно сказал кто-то. ((c) Сергей Козлов) В общем, любим мы этот мультик.
Л. Серёжа, мне тяжело.
А. Вас волнует будущее российской мультипликации?
С. (взволнованно) Постоянно.
А. А японской?
С. Нет, не волнует. Ну, немножко.
Л. С ней всё в порядке.
А. Вы за него уверены?
С. Вот немножко волнует, да, потому что сейчас намечается такая тенденция, но об этом тоже смотрите наши публикации, специально посвящённые теме развала японской анимации и Миядзаки, как развалителя.
А. Вернёмся к судьбам Родины. Как вы относитесь к экспансии японской культуры?
С. Отрицательно. Крайне отрицательно.
М. А я не замечаю.
Л. Я тоже.
С. Я замечаю. Японцы везде, вы что, не видите?
Л. (Смеётся.)
М. За окном нет. За окном только какие-то в беретках.
С. (Неразборчиво.)
Л. (радостно) В эсэсовской форме!
(Смех.)
Л. И в длинных чёрных чулках и с кнутами!
М. И сто эсэсовцев прекрасных…
С. О, это к нам! Это к нам.
М …чредой из вод выходят ясных…
С. Это доктор? ((c) Франсуа Озон)
А. Значит, ку-клукс-клан уплоченный не пришёл…
С. Чёрт.
А. Но мы с ними потом разберёмся.
Л. Перестань делать это!
А. Расскажите о планах на будущее, что ли.
М. Завтра я планирую проснуться не слишком поздно, но и не слишком рано, уехать домой и там писать доклады.
А. К звёздам?
М. Ну… Я бы их так не назвал.
Л. (Хихикает.)
С. Ну, в общем, в будущем мы планируем, всё-таки, записать наш сингл на более-менее конвертируемый носитель и в конверте вручить его известной личности.
М. Мы пока не говорим, кому, это большой секрет.
С. Да.
Л. Вот, а у меня была, на самом деле… план такой, для повышения своего уровня эйфории я жду завтра в гости папу, чтобы он посмотрел, как я живу.
А. Римского?
Л. Нет, своего.
С. (Хихикает.) Что не хуже. (Откашливается.)
А. Давайте сделаем перерыв в нашей передаче.
М. Да, дайте этому отдохнуть, который из Новой Гвинеи, которого зовут…
С. Непроизносимо.
Л. Ну да…
С. Неназываемый.
Л. Увидимся на следующей стороне.
М. (Неразборчиво.)
(Перкуссионист замолкает. Ни с того ни с сего звучит песня Джо Кокера о let the healing begin, обрывающаяся так же внезапно, как и началась.)